Продолжая о Чехове

...По убеждению автора, Чехов — антисемит. Речь идет не о “бытовом” неприятии “жидов”, а о последовательном раздражении против “сынов и дочерей израильских”: “В “Сев. вестник” писать не стану, так как я не в ладу с тамошним Израилем”. Весь любовный роман с Дуней Эфрос, тщательно замалчиваемый в русском чеховедении “из-за его еврейских коннотаций” — иллюстрация “глубокого консерватизма русского общества на всех уровнях, от семейного до официального”. Сами эти “коннотации” выставляют писателя в крайне невыгодном свете. Возможно, именно в силу того самого консерватизма, о котором говорит Е. Толстая, читатель чувствует себя неловко — хочется отвести глаза. Но — факты, факты: “фармачевты, цестные еврейцики и процая сволоц”, “там будут индейки, жидовки и прочие национальности”, “Эфрос с носом”, “богатая жидовочка”... Автор книги полагает, что Чехову была свойственна одна из наиболее неприятных форм антисемитизма: мысль о том, что евреям не надо давать ассимилироваться, что патриархальный и религиозный еврей представляет меньшую опасность, чем русифицированный космополит, потому что он менее социально мобилен и сфера его влияния традиционно ограничена.

http://magazines.russ.ru/znamia/2003/4/zagid.html

Продолжая о Чехове (2)

А вот как пишет Наталья Трауберг в своих вопоминаниях-дневниках:

Другая книга – о Чехове, Елены Толстой. Когда ее берешь в руки, невольно вспоминаешь ту ненависть к Чехову, которая возникла в конце 1960-х годов или немного раньше. Именно тогда сгустилась и оформилась особая неофитская злость. Несколько человек двигались примерно так: не могу тут дышать; вот к чему привели все эти «гуманизмы»; значит, ненавидим всякую жалость и слабость. Конечно, я упрощаю, но не очень. Полюбили Леонтьева, кто-то нашел Ивана Ильина, кто-то Леона Блуа, Белл ока, Элиота, Рамиро Маэшту, а кто-то и Ницше, естественно, замечая у них главным образом «вот это». Те, кто рванулся к католичеству, восхищались кострами. Как всегда при ставке на силу, начинался культ здоровья – словом, все, что заметил и описал П. Федотов в «Антихристовом добре».

( Read more... )

Люблю эту сказку

...– Смотрите, смотрите, – кричали в третьей деревне, – экое чудо! И кто это придумал такую хитрую штуку?

Тут уж лягушка не выдержала и, забыв всякую осторожность, закричала изо всей мочи:

– Это я! я! я!

И с этим криком она полетела вверх тормашками на землю. Утки громко закричали; одна из них хотела подхватить бедную спутницу на лету, но промахнулась. Лягушка, дрыгая всеми четырьмя лапками, быстро падала на землю; но так как утки летели очень быстро, то и она упала не прямо на то место, над которым закричала и где была твёрдая дорога, а гораздо дальше, что было для неё большим счастьем, потому что она бултыхнулась в грязный пруд на краю деревни.

http://modernlib.ru/books/garshin_vsevolod_mihaylovich/lyagushkaputeshestvennica/read/

(no subject)

Замечательный Юрий Афанасьев на "Эхе". Он произносит то самое правильное слово, которое уже много лет, а особенно в последнее время, наиболее точно описывает российскую ситуацию: ресентимент. Глубокое понимание исторического процесса и безукоризненная логика размышлений делает суровый приговор Афанасьева окончательным и бесповоротным. Остается однако вопрос: а что потом? На него даже Юрий Николаевич вряд ли даст ответ.