Из ФБ

[otkaznik1]

Alexander Yanov

18 hrs · 

 

ДЕСЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
МЫ И ОНИ

Глава десятая
ПРОЛЕГОМЕНЫ

Нет слов, это легче сказать, чем сделать. Но потратив на изучение этой проблемы практически всю сознательную жизнь (см. мою итоговую трилогию "Россия и Европа. 1462-1921"), я не нахожу ее неразрешимой. Первоначальную версию ее решения предложил я еще в начале 1970-х в трехтомной самиздатской работе «История русской политической оппозиции» (из-за которой, собственно, и был выдворен из СССР). Потом, после многих непростых, как понимает читатель, перипетий, она была опубликована в академическом издательстве Калифорнийского университета под названием «The Origins of Autocracy» (и перепечатана в Италии и в Японии).

Четверть века назад вызвала она небольшую бурю в западной славистике, отклики на нее простирались от "эпохальной работы" (Рихард Лоуэнтал) до "памфлета" (Марк Раефф). Но для меня самыми важными были отзывы тогдашнего патриарха славистики Сэмюела Бэрона в Slavic Review «Янов по существу предложил новую повестку дня для исследователей эпохи Ивана III» и Айрин Келли в «New York Reviеw of Books», поставившей мою работу в один ряд с философией истории Герцена.

Буря, конечно, утихла, но последователей моей "новой повестки" не нашлось, несмотря даже на рекомендацию Бэрона. Насколько я знаю, не нашлось их четверть века спустя и в России. Очень уж шокирующей, чтоб не сказать еретической, выглядит эта повестка дня для сегодняшних «цеховых» историков. Удивительно ли, если речь, по сути, идет о новой парадигме русской истории? И главная ересь этой парадигмы в том, что, согласно ей, НАЧИНАЛАСЬ русская государственность как европейская, т.е. несамодержавная, некрепостническая и неимперская – и со свободой слова вдобавок. Мало того, значит, что не «отатарилась» Русь после двух с лишним столетий (!) варварского ига, она и на Византийскую империю с ее деспотизмом и «преемничеством» (см. Приложение 3 к кн.4) тоже не походила.

Глава одиннадцатая
ЭКСПЕРИМЕНТ

Никак, согласитесь, не укладывается этот вполне солидно документированный факт в парадигму «тысячелетнего рабства», доминирующую как в западных, так и в постсоветских либеральных умах. И никак не превратить русскую историю в НАШЕГО союзника, не разрушив эту старую парадигму. Вот перед какой головоломкой оказываюсь я сейчас: как доказать, что парадигма эта действительно доминирует в либеральных умах и тут же, в процессе доказательства, ее разрушить? И все это в одной главе?

Вот что я придумал: попробую продемонстрировать ошибки в недавнем споре двух выдающихся умов, цвета, можно сказать, современной либеральной мысли, перебивая их аргументами в пользу СВОЕЙ новой парадигмы. А судьей пусть будет читатель.

Текст, который выбрал я для этого эксперимента («Разговор между беллетристом и писателем» опубликован был в журнале «Афиша» в 2013 году (т.е. еще до «Крымнаша»). Участники: замечательные русские умы Михаил Шишкин (впредь М.Ш.) и Григорий Чхартишвили (Борис Акунин, впредь Г.Ч.). Я –А.Я. Слово им.

М.Ш.: Дано: Россия – прекрасная страна для подлецов или для героических борцов с подлостью. Для "нормальной" достойной жизни эта империя не предусмотрена. Вопрос вопросов: что делать сегодня, если с одной стороны, не хочешь становиться частью криминальной структуры... а с другой, не хочешь идти в революцию?»

Г.Ч.: Отличный вопрос: «что делать?» Ответить на него гораздо труднее, чем на второй сакраментальный русский вопрос: «кто виноват?» Тут-то всем все ясно. НАМ – что виноват Путин. ИМ – что виноваты МЫ. На самом-то деле виновата, как мне кажется, раздвоенность отечества... В России живут бок о бок два отдельных, нисколько не похожих друг на друга народа, и народы эти с давних пор ненавидят друг друга... Есть МЫ и есть ОНИ. У нас свои герои: Чехов там, Мандельштам, Пастернак, Сахаров. У НИХ – свои: Иван Грозный, Сталин, Дзержинский, теперь вот Путин.

[Но] помимо НАС и ИХ есть просто люди, которые составляют большинство населения – и МЫ с НИМИ постоянно пытаемся перетянуть это «ни рыба, ни мясо» на свою сторону, приобщить к своим ценностям. Вот что, по-твоему, делать с этой реальностью? Поубивать друг друга?»

М.Ш.: Мне кажется, ты не совсем там проводишь границу. Большинство населения вовсе не между нами. Оно, увы, с НИМИ... Мину под русский ковчег заложил Петр. [Он] позвал с собой с Запада Gastarbeiters, а приехали люди. Они привезли с собой слова...За несколько поколений слова эти сделали главную русскую революцию: превратили нацию в сиамских близнецов, тело одно, а головы больше не понимают друг друга... [Одна] голова не хочет жить при патриархальной диктатуре, требует себе свобод, прав и уважения собственного достоинства. У другой головы свой, все еще средневековый, образ мира: Святая Русь – это остров, окруженный океаном врагов, и только Отец в Кремле может спасти страну. Вот это МЫ и ОНИ».

Г.Ч.: У меня несколько иное впечатление от российского исторического процесса, и переломом я считаю не эпоху Петра, а эпоху Александра I, который отменил телесные наказания для дворянства и тем самым открыл ворота для развития ЧСД, чувства собственного достоинства.

Метафора про тело и две головы мне нравится, но только я не думаю, что тело ИМ внимает охотнее. Просто ОНИ исторически старше НАС. ОНИ были здесь всегда, сколько существует Россия. НАШИ на протяжении первого тысячелетия России светились редко, и голос их был слаб»

А.Я.: ВОПРОСЫ к ГЧ
Читатель уже заметил, я думаю, первую элементарную историческую ошибку. Указ о вольности дворянской издан был в 1762 году при Петре III. И расширен в 1785 при Екатерине. И Александре I (1801-1825) здесь ни при чем. Случайно ли читаем у Н.Я. Эйдельмана, что «для декабристов и Пушкина требовалось два-три "непоротых" дворянских поколения»? Но это школьная ошибка, поправить легко

Не намного сложнее вопрос о том, кто старше на Руси, МЫ или ОНИ? Начнем с того, что треть своего исторического времени, с Х до середины XIII века Россия была органической частью Европы, была в ней СВОЕЙ. Мог ли Ярослав Мудрый, породнившийся едва ли не со всеми королевскими домами Европы вплоть до Англии (другая его дочь была правительницей Франции), считать себя «чужаком», хоть на Руси, хоть в Европе? Вопрос риторический: МЫ, русские европейцы, старше. По меньшей мере на три с половиной столетия старше. Опять школьная ошибка.

Да и зачатки либерального акунинского ЧСД появились на Руси даже в ту пору протогосударственного существования Руси . Я имею в виду «право свободного отъезда» бояр и дружинников от князя в случае, если князь позволил себе деспотические замашки. «Отъехать» тогда от князя означало лишить его военной и, следовательно, политической силы. На протяжении столетий (!) почти беспрерывной междукняжеской войны это право служило дружинникам важнейшим, надежнее золотого, обеспечением их чувства собственного достоинства. Короче, не только были МЫ на Руси на столетия старше ИХ, но и ЧСД обрели на столетия раньше

ВОПРОСЫ К М.Ш.
Так или иначе, когда мы выяснили, что ни первая треть существования страны, ни Александр I отношения к нашей проблеме, т.е. к происхождению ее роковой двойственности. не имеют, теперь fast forward к Петру с его Gastarbеiters (под этим термином М.Ш. имеет в виду, понятно, не современное представление о таджиках, подметающих улицы, но первоклассных специалистов, за большие деньги перекупаемых Петром у иностранных компаний). Первый вопрос: что было с «русским ковчегом» ДО Петра?

Заглянув в кн.4 в Приложение 1 «Так начиналась Россия», обнаруживаем, что была там изолированная от мира, деградирующая фундаменталистская Московия (она же Святая Русь) со «своим собственным русским богом, никому больше не принадлежавшим и неведомым», по словам В.О. Ключевского, и с Кузьмой Индикопловом в качестве учителя космографии (см. подробнее в гл.2 «Московия, век XVII» во втором томе трилогии). Бессмертная заслуга Петра в том, что он УНИЧТОЖИЛ эту черную дыру в русской истории, лишавшую страну будущего. Согласны?

Узнаем также, что точно так же деградировала и соседняя с Московией Оттоманская империя. И что с самого начала XVIII века (т.е. одновременно с Петром) упорно пытались ее султаны, приглашая с Запада тучи гастарбайтеров, повторить то, что одним, расколовшим страну ударом, сделал с Россией Петр, заставив ее открыться миру, насильно повернув лицом к Европе. Но не получалось почему-то у султанов. Раз за разом соскальзывала Турция (а была она тогда, как и Московия, евразийской империей) обратно, в ту самую нишу «больного человека Европы», которую занимала в XVII веке Московия. (см. подробнее в гл.5 «Турецкая Московия» во втором томе). И в XVIII веке не получилось, и в XIX. Почему?

Религия? Но, судя по тому, с какой свирепостью расправлялось фундаменталистское духовенство Московии с раскольниками, а до них с нестяжателями, стояло оно за свои догматы ничуть не менее яростно, чем мусульманские муллы. Я не говорю уже, что султан был главой их церкви, халифом, и власть его над муллами была абсолютной. И все-таки повторить подвиг Петра ни один из султанов не смог. Не помогли ему гастарбайтеры, хоть и привезли они в Стамбул точно те же «слова», что сделали, по мнению М.Ш., «главную русскую революцию». В России сделали, а в Турции почему-то – не сделали. Опять - таки почему?

Отсюда третий, и главный, вопрос: что же такое особенное было на Руси ДО Московии, т.е. между 1480, когда освободилась она от иноземного ига, и самодержавной революцией Ивана Грозного в 1560-е, той, которую Н.М. Карамзиным уподобил второму татарскому нашествию? А было то самое несамодержавное, некрепостническое и неимперское Московское государство, о котором говорили мы в «Пролегоменах». . И были в нем вполне видимые гарантии от произвола власти. Был Юрьев день Ивана III для крестьян - закон, гарантировавший им свободу, и была аристократическая коллегия (Боярская дума), гарантировавшая свободу от тирании стране в целом.

Похоже, что вот оно, объяснение, почему Петру удался европейский «прорыв» России, который не удался турецким султанам. Потому что было у него то, чего у них не было. Не гастарбайтеров с их «словами» имею я в виду (этого добра и у султанов хватало), а европейскую традицию, истребленную почти под ноль опричниной, полузадушенную в Московии, но оказавшуюся, тем не менее, живой и неуничтожимой в России. Примерно так же, как столетия спустя, выжила либеральная интеллигенция после большевистской «культурной революции», после мясорубки сталинского Большого террора и андроповского истребления диссидентов. Все равно не верите?

Продолжение следует.