(no subject)

Катю Шульман надо слушать внимательно, даже если ее рассуждения на первый взгляд представлются надуманными. В прошлый раз я пришел к выводу, что констуируемые и исследуемые ею особенности гибридных режимов в части демократических бантиков представляют собой чистой воды симулякры. Откуда вывел вздорность самой идеи гибридности. Однако Катя вновь заставила усомниться в сделанных выводах. Причина в том, что хотя очевидно российский парламент никакой не парламент, тем не менее он живет своей жизнью, безусловно управляемой из вне (вне – это АП), но сохраняя при этом какие-то минимальные степени свободы воли. Как и любой другой организм, как угодно интегрированный в другое сооружение. Политическая борьба, вернее возня, сохраняется в любых самых лютых режимах, но приобретает формы мало похожие на политическую борьбу (игру) в устойчивых демократиях. Подковерные драки, интриги, заговоры и т.п. прелести известны человечеству намного дольше, чем развитые общественные и государственные институты. Вот и появляется вопрос, а сколько, скажем, в Думе (или любом другом демократическом бантике гибридного режима) есть от парламента, какие институциональные свойства в ней сохраняются? Очевидно, что доля невелика, но все же.