To every thing there is a season, and a time to every purpose under the heaven:

Пока я разъезжал по Европам да болел, в мире продолжали бурлить страсти. Нескончаемая амерканская сага имени Трампа почти не дает отвлекаться на другие дела, которые, между прочим, совсем не так мелки и невинны. Пятилетняя российско-украинская война кажется вот-вот готова сорваться в новый виток обострения. Последнее выступление Зеленского, принявшего формулу Штайнмайера, вызвала яростные споры сторонников и противников такого политического сценария. Всякому не потерявшему совесть человеку ясно, что дело Путина – неправое, он бандит и мерзавец. Но есть так называемая реальность. Люди не хотят воевать и страдать тоже не хотят даже за правое дело. Надо, чтобы мера страдания и его очевидность достигла некоторого предела, за которым нежелание подвергаться страданию отодвигается на задний план. Я думаю, что если бы люди ясно осознавали ужасы, которые принесет развязанная Гитлером война, отношение к позиции на переговорах в Мюнхене было бы другим и Мюнхенский сговор не состоялся бы. Но, как говорят в Одессе, если бы я был таким умным как моя жена потом. Так не бывает. Паралллель с Мюнхеном сейчас настолько же очевидна, насколько непригодна. Как непригодны и все другие исторические аналогии. И все же обращение к ним неизбежно и может быть не совсем уж бесполезно.

Мне кажется, что важным фактором в использовании мюнхенской аналогии применительно к нынешней российской коллизии выступает попытка оценки реальных намерений кремлевского режима и лично Путина. Бесконечно задаваемый вопрос: who is Mr. Putin? приобретает важное, если не первостепенное, значение. К Мюнхену Гитлер пришел на гребне своей нацистской идеологии, расовой теории и однозначно провозглашенного приоретета Германии борьбы за Lebensraum.  Чемберлен и Даладье очевидно недооценили мощного влияния идеологических установок фюрера. Реалполитик возможно работает, если ее придерживаются все участвующие стороны. Но если в основе лежат идеологические догмы, на соображения реалполитик расчитывать не стоит. Вот и вопрос: насколько путинский режим идеологичен? Отсутствие прокламированной идеологии еще не означает отсустствия реальных идеологичесих мотивов. Если мои ощущения от него и его клевретов как людей беспринципных и продажных соответсвует действительности, то наверное можно рассматривать вариант торга и переговоров. Если же там есть некоторая принципиальная основа, людям доброй воли необходимо вспомнить Мюнхен и упереться в борьбе с очевидным злом.

Вот и до меня долетели брызги известного вещества, набрасываемого на вентилятор, как говорится нынче в пространстве изящной словесности. Не удается отсидеться за горами, за долами. Долетают и метко попадают, несмотря на географическую отделенность и маргинальность страческого существования. Что лишний раз указывает на сущностную важность происходящих в мире перемен.

Речь не идет о разрушении единой картины мира, одинаково гармоничной для всех. Такой картины никогда не было и быть не может. Иначе история выглядела бы совсем по-другому и лишилась бы своего военно-кровавого окраса. Нет, разрушется не общая картина для всех, а те ее части, которые разделялись людьми, объединенными какой-то ценностной моделью. Вот эта-та модель теперь и трещит по всем швам.

( Read more... )