(no subject)

[otkaznik1]

Перечитывая в очередной раз «Бесов», делаю наброски впечатлений. Вот один из них:

 

Петр Верховенский – главный бес. Несомненный символ и успех Достоевского пророка. На этот раз две мысли выскочили при осмыслении этого бесконечно мерзкого образа. Во-первых, вероятно под воздействием Юрия Слезкина, в Петре Верховенском явственно обозначился предводитель милленаристской секты. Будущей кровавой секты большевиков. Во-вторых, стилистика бездонного аморализма отчетливо указала на фигуру Сталина-Джугашвили. Речи Сталина в моем сознании удивительно напоминают монологи-откровения Петра Верховенского. Субъективное ощущение совпадения внутренней стилистики подкрепилось небольшим фактом из романа. ФМД намеком указывает на то, что Петр Верховенский – агент тайной полиции, и Сталин по-видимому был агентом Третьего отделения.

 

Потом листаю собственные прошлые записи с тэгом «ФМД» и вдруг вижу:

 

Наваждение. Перечитываю, как обычно по кругу, ФМД (на этом этапе «Бесов») и не могу отделаться от мелькающего в глубине сознания образа Путина при чтении пассажей о Петре Степановиче. Понимаю, что не тот это актер, не пройдет он кастинг на роль Верховенского младшего, а все равно высовывается как бес из-за плеча. Что-то здесь есть.

 

А ведь и этот, как его называют в России «сказочный», карьеру делал в тайной полиции. Так что мои рандомные казалось бы ассоциации может быть не такие уж и рандомные.