To every thing there is a season, and a time to every purpose under the heaven:

Following the dissolution of the Soviet Union, the United States had two options for dealing with the newly independent Russian nation, argued Pozner. The first was to accept then-Russian President Boris Yeltsin’s offer of partnership, emulating the rebuilding of Western Europe after World War II and “[seeing] to it that democracy [begin] to develop.”

“The other approach,” said Pozner, “was to say, ‘For 40 years you held a nuclear bomb over our heads. You lost the Cold War, and you’re going to pay for it. You’re going to be punished for what you did.’”

Beginning with the drafting of the so-called Wolfowitz Doctrine under President George H.W. Bush, argued Pozner, the foreign policy establishment of the United States adopted the latter strategy.

https://news.yale.edu/2018/09/28/talk-pozner-warns-against-dangerous-moment-us-russian-relations

Прости меня, моя страна,

За то, что я — кусок говна

— писал один питерский поэт в припадке откровенности. Ему хотя бы достало совести осознать эту грустную истину — ведь большинство его сотоварищей по классу и того не осилило. Как раз когда я пишу эти страницы, второй канал Би-Би-Си показал нам удивительный документальный фильм о новом герое нашего времени Владимире Познере. Да-да, том самом Познере, что годами убеждал с экрана западных телезрителей в Америке, Англии, Франции на своем безукоризненном английском и французском в преимуществах советского строя, в миролюбии советской политики, в том, что Сахарова сослали правильно, в Афганистан вторглись правильно, а в психушки никого, кроме сумасшедших, не сажают. Теперь же с не меньшей убедительностью, со слезой в голосе рассказывает, как он безмерно страдал все эти годы. Ведь его — жутко подумать! — долго не пускали за границу, а вся его продукция шла только "на экспорт". Ему — ему! — не доверяли, не давали вести никакой программы на родном советском телевидении! И, конечно, ему приходилось лгать — а кому не приходилось! — отчего он страдал еще больше. Но — чего не сделаешь ради своего таланта. И в чем же талант! Да в том, что он лучше других умел лгать на своем безукоризненном английском, французском.

Надо сказать, Би-Би-Си постаралось на славу: создать образ героя на крайне бедном материале – задача отнюдь не простая — как если бы в 40-е сделать героический фильм об Эзре Паунде. Но уж очень им, видать, хотелось — ведь это, наверно, делали такие же познеры, только западные. Камера любовно показывает нам Познера на утренней пробежке, Познера с его американским близнецом Донахью, Познера дома, Познера молодого и Познера старого. Вот "его" школа в Нью-Йорке, где он учился мальчиком до репатриации в СССР; вот дом Познеров в самом сердце либерального Нью-Йорка, в Гринвич-Виллидже. Домик не слабый, по нынешним временам потянет на несколько миллионов, да и тогда стоил соответственно. Но все это счастье безвозвратно потеряно из-за проклятого маккартизма; Познер-старший, коммунист по убеждениям и гражданин СССР по паспорту, не пожелал расстаться с "серпастым-молоткастым", отчего — какая несправедливость! — потерял работу в крупной голливудской фирме. Пришлось ехать в СССР — страдать. И теперь при виде своей детской фотографии Познер... плачет. Да-да, плачет самыми настоящими слезами. Я даже записал этот фильм на видеокассету — ведь мне иначе никто не поверит. Буду, невзирая на авторские права, за плату показывать неверящим плачущего Познера, умилившегося собственной детской фотографии.

Но вот и кульминация — август 1991-го, танки на улицах Москвы, "Лебединое озеро" по советскому телевизору и — освобождение Познера. Кадры из фильма Формана "Полет над кукушкиным гнездом": всегда покорный индеец-гигант вырывает из пола тумбу и крушит ею окно. Свобода! Он решился, он порвал путы.

"Я не позволю себе поверить ни в человека, ни в правительство, ни в идеологию. Никогда больше!" — как всегда убедительно, на своем безукоризненном английском говорит он с экрана в заключение, словно старая потасканная шлюха клянется, что она больше никому, никогда, ни за что не даст. Благо никто больше и не просит. Причем тут вера? Ведь нам уже вроде бы объяснили: ни во что он не верил, он всю жизнь лгал и страдал.

{C}

{C}

ВЛАДИМИР БУКОВСКИЙ. МОСКОВСКИЙ ПРОЦЕСС. Часть первая. НА ВОСТОКЕ

Тов. Познер припадает к истокам. Попутно демонстрируя неутомимый энтузиазм профессионального пропагандиста. Книжечка Communism for Kids, привлекшая внимание т. Познера на этот раз, источает явственный и такой милый его сердцу аромат. Но вместо того, чтобы порадоваться набирающей в Америке обороты любезной ему левой идее, Познер вынужден честно исполнять свой профессиональный долг и в очередной раз объявлять Америку полюсом фашистско-капиталистического зла. При этом врет как сивый мерин. Из пяти выдернутых наугад рецензий на книжечку четыре оказались вполне комплиментарными и лишь одна ругательная. Надо бы на очередном партсобрании поставить т. Познеру на вид, что работать все же нужно потоньше. Впрочем, горбатого могила исправит. 

Прости меня, моя страна,
За то, что я — кусок говна
— писал один питерский поэт в припадке откровенности.

ВЛАДИМИР БУКОВСКИЙ